|
|
Во второй части учебного пособия В. А. Пищальниковой рассматриваются проблематика, методы и направления современной отечественной этнопсихолингвистики. Исследуется речевая деятельность как объект этнопсихолингвистики, специфика этнической картины мира, виды и способы трансляции национальных культур. Особое внимание уделяется проблеме моделирования структуры языкового сознания и этнопсихолингвистическому описанию его эволюции. Впервые представлены результаты экспериментального исследования этнической напряженности и «психосемиотика телесности» как этнопсихолингвистическая проблема.
Лекция 1. «Этнопсихолингвистика как раздел психолингвистики. Теоретическая основа и исследовательские проблемы» состоит из двух параграфов. Первый посвящен исследованию проблемы «язык и культура» в лингвистике. Автором подчеркивается, что термин культура не однозначен и потому может быть рассмотрен как «совокупность социально предпочтительных форм человеческого поведения и деятельности, порождающих материальные и духовные артефакты» (с. 6).
В параграфе дается обзор проблематики лингвокультурологии, этнолингвистики, психологии, этнопсихологии, социологии, т.е. тех дисциплин, которые оказали значительное влияние на становление проблематики этнопсихолингвистики.
Подчеркивается, в частности, что психология как второй важнейший базовый источник этнопсихолингвистики предоставляет ей теоретическое знание о соотношении языка и сознания, мышления и речи, о процессах восприятия и свойствах памяти, о психической деятельности человека и о речевой деятельности как одном из видов психической деятельности, о процессах и средствах коммуникации (с. 11). Несмотря на то что отечественные этнопсихологические исследования неоднородны, близость исходной методологии психолингвистики и этнопсихологии, опора на теоретические положения школы Л. С. Выготского и А. Н. Леонтьева позволяют, по мнению В. А. Пищальниковой, реализуя деятельностный подход к изучению речевых и психических явлений, решать сложнейшие теоретические задачи интегративного типа: устанавливать уровни анализа национального характера, решать междисциплинарные проблемы содержания этнического сознания и самосознания, определять понятия этнический менталитет, этничность, обнаруживать систему ценностей личности в ее речевой деятельности, выявлять базовые оппозиции культуры и древнейшие архетипические представления, в том числе представленные в речевой деятельности, выявлять и описывать коды культуры, эталоны культуры и др. (с. 12–13).
Как считает автор, социологические исследования интересны этнопсихолингвисту в аспекте изучения стереотипов самооценки этноса и оценки его представителями других этносов (авто- и гетеростереотипы), в плане социальной дифференциации форм коммуникации в разных национально-культурных общностях. Кроме того, важны и вопросы, связанные с национальными традициями, обычаями, в вербальных компонентах которых отражаются специфически национальные способы действования со словом.
Для решения перечисленных и других проблем, подводит итог В. А. Пищальникова, необходимо выявление национально-культурной специфики смыслообразования, отраженной в речевых действиях носителей разных культур, поскольку оно определяет характер концептуализации действительности и позволяет с большей точностью моделировать содержание национальной / этнической картины мира. Кроме того, национально-культурная специфика смыслообразования обеспечивает понимание в межнациональных и межэтнических контактах и тем самым в известной мере определяет сосуществование этнических коллективов. Наличие специфики смыслообразования, с одной стороны, затрудняет межэтническое общение, а с другой – позволяет представителям этносов обмениваться национально-культурной информацией независимо от их врожденных физиологических и психических особенностей (с. 13).
Во втором параграфе указывается, что теоретическая основа этнопсихолингвистики создается, во-первых, на базе классической отечественной теории речевой деятельности (А. А. Леонтьев) с привлечением некоторых существенных положений ведущих концепций: когнитивной психологии, в которой, наряду с другими проблемами, исследуются культурологически обусловленные когнитивные структуры, репрезентированные в языке и используемые в речевой деятельности; лингвокультурологии, изучающей отражение, фиксацию, способы экспликации (проявления) культуры в языке и трансляции ее через язык; социологии, исследующей, в частности, социальную дифференциацию языка; этнопсихологии, исследующей психологию межэтнических отношений, в том числе и в сравнительно-историческом аспекте. (Отмечается, что этот термин не является общепринятым в мировой науке; наряду с ним употребляются термины психология народов, психологическая антропология, сравнительно-культурная психология, культурная психология, или кросс-культурная психология, социальная антропология и др.).
Во-вторых, решение вышеперечисленных проблем теоретического характера решается и на базе концепции языкового сознания в том варианте, который представлен в работах Е. Ф. Тарасова и его последователей.
Как отмечает В. А. Пищальникова, этнопсихолингвистика представляется наукой интегративного типа, объединяющей в себе разноаспектное изучение речевой деятельности как одного из видов психической деятельности человека и акцентирующей ее национально-культурную вариантность. Для этнопсихолингвистики важнейшими теоретическими постулатами являются следующие: национальная культура существует в ментальной, предметной и деятельностной формах; ментальные составляющие национальной культуры принципиально не могут быть «перекодированы» адекватно; национально-культурная специфика сознания социума специфически обнаруживается в речевой деятельности, репрезентирующей когнитивные структуры и механизмы смыслообразования, свойственные данной культуре.
В настоящее время, подчеркивает автор, декларативно наиболее активно исследуется этнопсихолингвистическая детерминация языкового сознания (то, что А. А. Леонтьев связывал с исследованием национально-культурной детерминации образа мира). Однако в этой области пока не создано каких-либо значительных теорий, объясняющих сущность и закономерности такой детерминации. По мнению В. А. Пищальниковой, это обусловлено, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Во-перрвых, во многих работах наблюдается реальное отхождение от принципов теории речевой деятельности А. А. Леонтьева и изучение на деле не речевых действий, а языковых знаков, устойчиво коррелирующих, по мнению части исследователей, с одной стороны, с некими компонентами образа мира, с другой – с реалиями действительности. Отчасти это можно объяснить «официальным» господством системоцентрической парадигмы в современном отечественном языковедении, которая доминирует и в сознании многих начинающих психолингвистов. При этом чаще всего интерпретируется содержание лексем, получаемых в качестве реакций в свободном ассоциативном эксперименте, как языковых единиц, и это содержание далее приписывается компонентам «образа мира». Опорой интерпретации, как правило, являются словарные дефиниции и частично – данные культурологического характера. Второй определяющий недостаток многих исследований, причисляемых к этнопсихолингвистическим, – не всегда корректное использование базовых понятий психологии и психолингвистики – образ мира, языковое сознание, образ сознания (с. 21).
Автор выдвигает важнейшие теоретические задачи, стоящие перед современной этнопсихолингвистикой:
систематизация терминологии в рамках принятой методологии в соответствии с базовой теорией;
формирование специфических способов исследования объекта, заданного в работах А.А. Леонтьева;
расширение экспериментальных методов исследования этнической детерминированности речевой деятельности;
разработка специфических методов исследования на базе категории языковое сознание.
В связи с требованиями времени актуальными становятся и следующие этнопсихолингвистические проблемы:
роль речевой деятельности в становлении и трансформации культуры, отражение специфики национальных культур в речевой деятельности индивида,
способы действования со словом в разных культурных сферах (проблема дискурсивных практик),
отражение характера межэтнических отношений в речевой деятельности,
исследование вербальных и невербальных словарей и грамматик этнического поведения,
контрастивное сопоставление «текстов», обслуживающих тот или иной этнос,
изучение генезиса и взаимосвязей семантики национально-культурно специфичных значений и др.
Такое разноаспектное рассмотрение речевой деятельности позволяет выйти на решение многих важнейших междисциплинарных проблем, связанных с национально-культурной спецификой социума/этноса:
сущностные свойства менталитета, принципы и способы его моделирования;
психолингвистические основы взаимодействия/взаимовлияния менталитетов,
выработка адекватных комплексных методов исследования менталитета и многих других (с. 24–25).
В Лекции 2. «Основные направления отечественных этнопсихолингвистических исследований» автором предпринят обзор этнопсихолингвистических исследований. В первом параграфе «Речевая деятельность как объект этнопсихолингвистики» указывается, что, используя заимствованные из других наук термины национальное (этническое) сознание, национальный (этнический) компонент сознания, национальная (этническая) картина мира, менталитет (ментальность) и др., этнопсихолингвистика устанавливает закономерные соответствия между ними и структурой речевой деятельности, моделируя процессы репрезентации/восприятия другой культуры. Это позволяет моделировать картину (образ) мира индивида как систему знаний и мнений о действительном и возможном мирах, репрезентируемую в речевой деятельности индивида.
Автором особо подчеркивается, что национально-культурная специфика картины (образа) мира обусловливается а) наличием национально специфичных содержательных компонентов, б) характером соотношения всех элементов в картине мира, а главное – в) характером действования с элементами, репрезентирующими культурное содержание. Как правило, констатирует В.А. Пищальникова, авторы этнопсихолингвистических работ (или причисляющих себя к таковым) исследуют первую группу элементов (а) и редко делают отдельные замечания относительно (б). Характер действования с элементами, репрезентирующими культурное содержание, ни теоретически, ни практически серьезно не исследуется. А между тем только изучение характера действования с «культурными элементами» может, реализуя собственно деятельностный подход к исследованию речевого общения, дать представление о национальной специфике сознания (с. 33).
Особая тенденция в этнопсихолингвистике – изучение видов и способов трансляции культуры в речевой деятельности (параграф 2.2.).
Исследователи исходят из того, что с целью оптимальной трансляции культуры как внутри социума/этноса, так и в межкультурном общении человек на базе языка как универсальной семиотической матрицы создает все новые способы, каналы передачи информации. Последовательность и степень использования их определяется культурой конкретного социума/этноса.
Особую группу, как отмечает автор, составляют пока еще редкие исследования, изучающие переструктурирование имеющихся и формирование новых структур сознания, обусловленных, в первую очередь, его этнической спецификой вследствие формирования новых социальных установок, связанных с изменениями в общественно-политической, экономической, культурной жизни нашей страны [Христова 2006; Адамова 2006]. Кроме того, пока недостаточно описано влияние процесса глобализации сознания, связанного с расширением межкультурных контактов, специфически отражающегося в содержании и структурах языкового сознания. В процессе межкультурной коммуникации неизбежны случаи полного или частичного непонимания между участниками коммуникации, которые становятся причиной этнических конфликтов (с. 38).
Другая тенденция – изучение «этнической» картины мира/образа мира в различных аспектах (социальном, переводческом, структурно-содержательном и др.) (параграф 2.3.). Определяющим моментом интеграции теоретических положений всех перечисленных и некоторых других наук в рамках этнопсихолингвистики, указывает В. А. Пищальникова, являются ответы на следующие вопросы: содержание понятия картина (модель/образ) мира, вербальные способы репрезентации, хранения и актуализации национально-культурного содержания картины мира в речевой деятельности, способы обнаружения и моделирования содержания картины мира.
При этом исследуется как обыденная (наивная), так и научная картины мира. Принципы их выделения одинаковы, однако осуществляется их моделирование на основе разных типов речевой деятельности, отражающих разные фрагменты реальности (с. 39).
В параграфе 2.4. «Аспекты исследования этнического стереотипа» указывается, что этнические стереотипы исследуются в лингвокультурологии и этнопсихолингвистике в разных аспектах, в том числе и гендерном.
В параграфе 2.5. отмечается, что актуальной для этнопсихолингвистических исследований является проблема динамики этнического языкового сознания. В психолингвистике предпринимаются попытки исследовать динамику образов сознания на основе ассоциативного эксперимента в нескольких аспектах: выявляются культурные константы образа мира [Марковина, Васильченко, 2005; Уфимцева, 2005]; прослеживается изменение содержания устойчивых образов сознания через изменение ассоциативного поля слов, соотносимых с ними [Федченко, 2005] и через изменение характера ассоциативных связей слова [Ощепкова, 2005]; изучается влияние социальных факторов на изменение содержания образов сознания [Христова, 2006].
Основные этнопсихолингвистические принципы исследования культурных констант были сформулированы Ю. А. Сорокиным, который отметил, что в процессе межкультурной коммуникации «свои» и «чужие» когнитивные, эмотивные и аксиологические установки и стереотипы вступают в конфликт [Сорокин, 1994].
Автор делает вывод о том, что серьезная программа исследования этнических ценностей, в том числе и в сопоставительном аспекте, должна предполагать:
формирование определенного списка базовых ценностей,
формирование перечня основных (обязательных) проверенных методик их исследования. Так, активное использование свободного ассоциативного эксперимента может быть дополнено социолингвистическими методиками анкетирования, интервьюирования, включенного наблюдения, которые используются в психолингвистике еще довольно редко;
изучение операциональных форм репрезентации образа мира того или иного этноса, например, субъективных семантических пространств (термин В. Ф. Петренко): близость базовых ценностей можно оценить через сходство семантических пространств (с. 88).
Выделяются автором и исследования национальной специфики грамматических структур как проявление языкового сознания (параграф 2.6.)
Лекция 3. «Характер интерпретации данных ассоциативного эксперимента» описывает основные типы недостатков в проведении ассоциативных экспериментов и в интерпретации их данных. Такая несовершенность обусловливается, по мнению В. А. Пищальниковой, не столько спецификой каждого конкретного исследования, сколько неразработанностью самой экспериментальной методики в применении к задачам исследования категории языковое сознание.
Во-вторых, требует дополнительной аргументации и то, что оба произвольно «интегрированных» слова обозначают один и тот же образ сознания. То есть в таких случаях очевидна недостаточность только ассоциативного эксперимента, и его результаты должны быть верифицированы с помощью других методов исследования. В-третьих, состав семантических полей, в которые включаются стимульные лексемы, как правило, определяется исследователем на основе имеющихся лексикографических источников, и это вполне допустимая процедура. Но едва ли возможно, как отмечает автор, при этом отождествлять два вида исследовательских конструктов – семантическое поле и ассоциативно-вербальное поле: последнее не может быть вычленено на основе исследования системных отношений лексических единиц языка (с. 94).
Лекция 4. посвящена межкультурной коммуникации как этнопсихолингвистической проблеме.
Основные вопросы (параграф 4.1.), возникающие при обсуждении понятия межкультурная коммуникация, таковы:
значимость различий между универсальным и этническим (национальным) в речевой деятельности и содержании образов мира носителей той или иной культуры;
соотношение универсального, этнического и индивидуального в речевой деятельности и содержании образов мира носителей разных культур;
отличие межкультурной коммуникации от коммуникации в монокультурной среде;
способы устранения смысловых «лакун» в процессе межкультурной коммуникации и др.
В параграфе 4.2. «Лакунарность сознания», указывается, что, исследуя параметры отличия речевого общения одной национально-культурной общности от другой, Ю. А. Сорокин разработал основания теории лакун, в той или иной степени расширенной его последователями.
Исследование лакунарной напряженности, «зон несогласия» знаков разных культур позволяет выявлять не только национально-культурную специфику смыслообразования, но и обеспечивать реализацию механизма успешной межкультурной коммуникации.
Национально-культурная специфичность речевой деятельности описывается с помощью ряда конструктов, отражающих оппозицию сознаний носителей разных культур и языков. Одним из таких конструктов является понятие лакунарности сознания, обоснованное в психолингвистике Ю. А. Сорокиным.
В параграфе 4.3. «Трансформация когнитивных структур в межкультурной коммуникации» утверждается, что проблематика большого числа актуальных лингвистических исследований последнего времени отражает объективное движение современного языковедческого процесса в сторону психолингвистической парадигмы, куда в качестве комплекса специфических проблем может быть включено и исследование когнитивной составляющей речевой деятельности. Это касается в особенности проблем продуцирования и восприятия речи, моделирования мыслительных процессов, репрезентации ментальных структур в вербальных произведениях и т. п. Углубление научной рефлексии, расширение проблематики системоцентрической лингвистики, исчерпавшей возможности структурного метода в анализе вербального содержания, заставляют изменить и сами представления о природе языкового значения. Смещение исследовательского интереса с поиска концепта, лежащего в основе значения слова, к анализу самого концепта, к установлению его системной организации на базе тех знаний о мире, которые репрезентируются в семантике слова и его грамматических категориях, способствует более точному и глубокому проникновению в природу языкового значения и верификации его в лингвистических описаниях. Для лингвистики более актуальной становится задача описания и объяснения не собственно значения, а особенностей языковой концептуализации мира, отразившихся в семантике слова и его грамматических категориях. В этом смысле принципиальным для определения сущности понятия этническое сознание, по утверждению автора, является вопрос об изменении каких-либо структур языкового сознания, изменении способов действования со словом в разных типах речевой деятельности. Детально он рассмотрен в работах Н. В. Романовской [Романовская, 2004] и Т. Г. Пшенкиной [Пшенкина 2004], посвященных переводческой деятельности (с. 114–115).
В Лекции 5. «Этнопсихолингвистическое исследование этнической напряженности» нашел отражение материал диссертации З. Г. Адамовой «Вербальная диагностика межэтнической напряженности» (Тверь, 2006), выполненной под руководством автора настоящего пособия.
По мнению В. А. Пищальниковой, ассоциативный эксперимент как метод диагностики межэтнической напряженности может быть эффективно использован и для выявления и диагностики межэтнической напряженности между представителями непосредственно взаимодействующих этносов, проживающих на одной территории внутри общего социального контекста. Изучение характера трансформации этнической идентичности, которая ведет к возникновению межэтнической напряженности в условиях «нереального» противостояния этнических общностей вследствие социальной напряженности, с помощью психолингвистических методов позволит выявить не только степень межэтнической напряженности, но и некоторые особенности менталитета той или иной этнической общности. Особенно это касается исследования структуры и содержания этнических стереотипов и ценностных установок, в которых может быть репрезентирована межэтническая напряженность.
Таким образом, делает вывод автор, ассоциативный эксперимент, который дает возможность смоделировать содержательную структуру конвенциональных стереотипов, может быть использован в качестве инструмента диагностики межэтнической напряженности. Психолингвистический подход к изучению проблемы этнической картины мира и выделение конвенционального стереотипа как единицы анализа имеет, на наш взгляд, еще одно не менее важное преимущество. Компоненты конвенционального стереотипа как функциональной динамической системы обладают свойствами логической и психологической согласованности. Следовательно, объектом анализа может быть не только соотношение структурных компонентов конвенционального стереотипа, но и соотношение их содержания (с. 160–161).
В Лекции 6. «”Психосемиотика телесности” как этнопсихолингвистическая проблема» указывается, что «психосемиотика телесности» относится к динамично развивающейся проблематике психолингвистики: изучаются приемы и интерпретация знаков соматографического пространства в условиях визуального общения, формирование дискурса визуального образа в виде совокупности знаков внешнего облика человека [Романов, Сорокин, 2004]. Способы представления своего и чужого тела в сознании носителей конкретных языков называются соматологическими картами. Это по сути вербальные и авербальные символические схемы, позволяющие адаптироваться в процессе межкультурного общения, ориентироваться в степени близости «своего» и «чужого». Они являются когнитивной базой восприятия своей и чужой телесности – исходной точкой отсчета в процессе межличностного общения, предполагающего «когнитивное / ценностное соизмерение самих коммуникантов и их отношения к миру» [Журавлев и др. 2005, с. 66].
В Заключении делается вывод о том, что, рассмотрев далеко не все исследования, которые так или иначе связаны с этнопсихолингвистическим аспектом исследования, практически все факты, имеющие какое-либо отношение к данной науке, выглядят одинаково уместными. Это свидетельствует о быстром разрастании количества научных объектов в этнопсихолингвистике в отсутствие четко сформулированных принципов специфического этнопсихолингвистического анализа и специфических методик исследования фактического материала. Такая ситуация требует разработки «теорий второго уровня», достаточных для вычленения и объяснения специфического объекта исследования и необходимых для формирования научной парадигмы. Многие проанализированные работы, по мнению автора, отражают расхождение между методологическими требованиями теории речевой деятельности и реальными путями осуществляющихся исследований.
Однако, как утверждает В.А. Пищальникова, в современной науке есть концепция, на основе которой можно построить непротиворечивое описание этнопсихолингвистического объекта, хотя сама концепция не является собственно психолингвистической. Модель языковой личности принадлежит Ю. Н. Караулову, и довольно часто психолингвистические работы используют те или иные ее фрагменты. Предложенная Ю. Н. Карауловым последовательность анализа ассоциативного поля может рассматриваться как исходная лингвистическая база для психолингвистического исследования. Анализ может быть детализирован за счет использования известной модели концепта, включающей эмоцию, оценку, понятие, предметное содержание, ассоциации, представление, объединенных «телом знака» [Пищальникова, 1999] и коннекционистской модели рассредоточенной репрезентации А. Г. Сонина [Сонин, 2005].
Т. А. Голикова
|
